Литература / Произведения

      Д.Аги

Шах-птица Зулейха

В сентябре в библиотеке Московского Татарского Культурного Центра «Дом Асадуллаева» прошла встреча с писательницей Гузель Яхиной. События романа «Зулейха открывает глаза» происходят в драматический период для нашего народа 1930 г. Раскулачивание, продразверстка. Всего за два года кампании (1930–1932) было переселено около двух миллионов человек, то есть около 400 тысяч семей или около 2% от тогдашнего населения СССР.

Казань в 1930 году / Франк Уитсон Феттер

Среди репрессированных оказалась и бабушка Гузель, которую вместе с родителями, раскулачили в 1930 году и сослали на пустынный берег Ангары. Вдохновленная рассказами внучка, в которой уже давно росла потребность разобраться в семейной драме, после смерти бабушки, решила, наконец, вплотную заняться этой темой. Хотелось понять корни случившейся трагедии, получить ответы на множество вопросов, почему человеческие пороки - убийство, предательство на долгие годы стали нормой поведения людей, куда ж делись мораль, нравственность, совесть, наконец?

Гузель Яхина

Погружаясь глубже в тему, Гузель около двух лет поработала в архивах, собрала множество шокирующих материалов и решилась рассказать людям свою правду. Так появился ее замечательный роман, где история бабушки переросла в историю страны, и уже спустя год книга пришла к читателю.

Автор показала себя зрелым мастером, действующие персонажи настолько реальны, что веришь каждому их слову. В ходе развернувшейся дискуссии организатор встречи Гаяр Искандяров подчеркнул, что ту правду, которую раскрыла книга, недосказали нам наши деды, она заставила по-новому переосмыслить события тех давних лет. Активный участник культурных встреч Марс Гарипов добавил, что в период своего пребывания в Томске соприкасался с ссыльными, которых всегда отличало особое отношение к жизни: находясь долгое время в неволе знали цену свободе.

Лилиан Сафина

Тема жертв сталинских репрессий не нова в литературе, но Гузель рассказала об этом по-своему, по-женски. Первые три года своей жизни она прожила в татарской деревне и все, что дорого каждому человеку - язык, традиции - впитала с молоком матери. Поэтому национальная самобытность прописана в романе с большим пониманием и любовью. Эту особенность подметила и участница встречи, педагог-языковед Лилиан Сафина. Хотя роман написан на русском языке, его с уверенностью можно считать татарским, о чем убедительно свидетельствуют построение фраз, предложений, использование татарских оборотов в речи, манера общения, а также отношение героини к Богу.

История Зулейхи начинается в глухой татарской деревушке с многообещающим названием Юлбаш, что в переводе с татарского - начало пути. Семья живет в достатке. Их трое. Муж Муртаза, возрастом вдвое старше, крепкий хозяйственник, шестидесятилетний, жесткий и суровый человек. Свекровь, столетняя старуха, - дородная глухая и слепая тетка, с властным характером и крутым нравом, как зовет ее Зулейха –«Упыриха», для которой «свет в окошке» - она и сын, а сноха, просто «мокрая курица».

Зулейха же, сроднившаяся с прозвищем, выполняла нелегкую работу по дому: ухаживала за скотиной, домом и родней. Как 15 лет назад, выходя замуж, получила в напутствие от матери: «Муж – пахарь, а ты - поле», с тех пор и живет по тем заветам. Потеряв четырех дочерей, давно смирившись со своей долей, обслуживала хозяйство, как заведенная машина – послушно и безотказно.

Читать роман дело не только интересное, но и увлекательное, Гузель удалось достучаться до каждого сердца. Жизнь испытывает всякого из нас постоянно, подбрасывая за каждым поворотом новые обстоятельства, где порой только от твоего решения зависит дальнейшая судьба - а в какие дебри она заведет, одному Богу известно.

Что же касается наших героев, так бы и жили они долго и по-своему счастливо, но неожиданно в дом нагрянула беда. В стране продразверстка, Правительство ввело хлебную монополию, по которой надо было отдать практически весь хлеб, добытый нелегким трудом. Когда в очередной раз нагрянули «красноордынцы» с поборами к Муртазе, его терпение не выдержало. «Не отдам!- хрипит Муртаза. В этот раз – ничего не отдам! Взмахивает топором. Дружно лязгают винтовки. Игнатов нажимает на спуск – выстрел грохает, эхом рассыпается в лесу…Тело Муртазы валится в сани: ногами к лошади, лицом вниз…». И в эти трагические мгновения перехлестнулись судьбы двух главных героев романа.

Вот и все. Старая жизнь позади, что впереди - увидим. Сани Зулейхи вливаются в длинный караван с другими раскулаченными. По стране потянулись эшелоны переселенцев, которых стараниями преступной власти, направляли в малообжитые районы страны.

Дагир Хасавов

Драма страны и личности разворачиваются «на наших глазах». Отсутствие элементарных условий для жизни, как показал автор, еще не трагедия, куда страшнее наблюдать, как несвобода трансформирует личность: от падения и предательства, до взлета и высокой любви. Система так беспощадно уничтожала своих граждан, что человек в таких условиях переставал быть им. Борьбой за право быть Человеком пронизана вся книга от первой до последней страницы.

До места назначения добрались немногие: гибли в пути, бежали, были расстреляны, кончали жизнь самоубийством, морально и физически подавленные системой. Вот и наша героиня, в числе трех десятков выживших переселенцев, оказалась в тайге, на берегах далекой Ангары. Голодные, холодные, без провизии и снасти, люди выстояли в борьбе со стихией. И чтобы «проделанный путь не казался им бесполезным, а прожитая жизнь – потерянной», надо было побороть собственное равнодушие, безразличие, отчаяние - и только тогда победа. Только духовная свобода человека, которую нельзя отнять, дает ему возможность до последнего вздоха наполнять жизнь смыслом.

Путь к себе автор ассоциирует с образом шах-птицы Семруг – символом мудрости и света. Достичь ее чертогов смогли немногие, в живых остались только тридцать самых стойких и «с опаленными перьями, истекающие кровью, смертельно усталые доползли они до последнего дола».

Несмотря на суровые условия, жизнь продолжалась и даже заиграла новыми красками. «И поняли птицы, что достигли чертогов Семруга, а по растущей в сердцах радости почувствовали его приближение. Глаза их сомкнулись от наполнившего мир яркого света, а когда раскрылись – узрели лишь друг друга. В этот миг они постигли суть: они все - есть Семруг. И каждый по отдельности и все вместе».

Зулейха, сама того не ожидая, стала мамой. После потери четырех дочерей, у нее вновь появился ребенок. Это ли не настоящее женское счастье? Ведь она и во сне не могла представить, что далеко от дома, в землянке, в нечеловеческих условиях родит сына. Видно и судьбе это было угодно, среди ссыльных оказался профессор Лейбе, который и принимал роды. Когда-то преподававший медицину, вел затворническую жизнь - ни во что не вмешивался и отгородился от чуждого ему мира защитной оболочкой (яйцом). Так бы и жил, если б однажды по доносу домработницы, не оказался на каторге. Но тут и с ним произошли неожиданные перемены.

«Яйцо полностью овладело головой Лейбе – наделось на нее, как толстый чулок. Профессор чувствует… равномерное чавканье от вибрирующих стенок яйца, ощущает, как его края ползут к шее. Решило меня задушить, понимает запоздало…. - горло перекручивает, в глазах темнеет, в мозгу вспыхивают одна за другой и тут же гаснут какие-то лампочки. Вот и все, думает Вольф Карлович, сжимая в ладонях скользкое младенческое тельце. Успел... Осколки скорлупы… летят в разные стороны,… его легкие вновь дышат, глаза видят, уши – слышат… Яйца - нет…» Ура!!! Он свободен, ценой титанических усилий, под гнетом вынужденных обстоятельств, профессор вернул себя к жизни.

Риф Хисматуллин

Сын Муртазы, шустрый татарчонок Юзуф, делал первые шаги. Растили малыша всем миром, среди переселенцев было много творческих и образованных людей, поэтому тут же учился, как говорят из первых рук: рисовал, играл в шахматы, ловко орудовал рыболовной снастью - в общем, рос смышленым и крепким парнем, чем сильно радовал мать. Зулейха много трудилась на кухне, в лазарете; хорошо знавшая лес и, став неплохой охотницей, потом снабжала артель мясом.

Шли годы, поселок прирастал новыми людьми – бесконечным потоком прибывали поселенцы. Жизнь стала веселее, появилась своя больница, клуб. Многим удалось претворить в жизнь свои мечты, чего не случилось на Большой земле: профессору медицины стать практикующим врачом, академику вырастить свой хлеб, преподавателям найти благодарных учеников, художнику воплотить свою мечту, порой только страдания и смерть придают бытию цельность. Жить бы да радоваться, да Зулейхе этого мало.

«… Зулейха не может уснуть … встает, жадно глотает воду из ковшика; набрасывает на плечи пиджак, выскальзывает из избы. Ночь ясная, вызвездило; луна – фонарем; изо рта – молочно-белый пар… По пути замечает на холме, у комендатуры, ярко-красную точку; Игнатов курит… Мигает, как маяк - зовет. И Зулейха идет на зов»…

Известно, что жизнь, как и судьба, непредсказуема. У каждого народа свои традиции, но насколько они устойчивы в крайних обстоятельствах большой вопрос. Как правило, женский инстинкт – потребность в опоре, защите, спасении, любви, наконец, в экстремальных условиях выдвигает на первый план главное - общечеловеческие ценности. Воспитанная по старым татарским адатам, слепо подчиняясь деспоту-мужу, Зулейха и глаз не могла поднять на чужого мужчину. Но, попав в совершенно иной, по ее меркам мир, в окружении людей разных судеб, профессий и национальностей, где ей с сыном надо было выжить, она и сама стала другой. Ради сына была готова на многое, но ноша, порой казалась просто невыносимой: хотелось кому-то излить душу, поплакаться или просто прижаться к мужскому плечу, и такой человек нашелся -комендант Игнатов. И Зулейхе, стало не важным, что был он иноверцем, убийцей мужа, она была счастлива. «Наконец, пришло то, чего не знала. Стыда не было. Силы не убавлялись, а все прибывали, переполняли: она не ходила – летала, не охотилась – забирала у тайги что полагалось; и целыми днями ждала ночи».

Но счастье не бывает долгим, Зулейху беспокоила мысль о сыне, «мучило, что теперь она отдавала ему не все свое тепло», иногда ловила себя на мысли, правильно ли она поступает? А вот и Упыриха уже на пороге, Зулейха чувствовала ее присутствие. Бывало и раньше, в прежней жизни, являясь во сне, как наяву, она всегда предсказывала беду, так и сейчас принесла ее нелегкая.

«Убирайся!» - кричит ей Зулейха. Маска раскрывает впадину рта, дышит густым, лохматым паром, шипит еле слышно. «Накажет…»- корявый палец с длинным загнутым когтем поднимается к небу. «За все накажет…»

Зулейха вздрагивает от предчувствия беды, мысль о сыне болью отзывается в сердце. «Юзуф! Что с ним?» Она бросается к лазарету, его нет. Зулейха бежит в урман. «Юзуф ! Урман молчит. Вот оно возмездие – за нечестивую жизнь без брака, с иноверцем, с убийцей мужа. За то, что предпочла его своей вере, своему мужу, своему сыну. Права была Упыриха – небо наказало Зулейху… Прямо ей в подставленные руки с верхушки падает маленькое тельце – с неподвижным кукольным личиком, … и крепко зажмуренными глазами». Вырвав его у волчьей стаи, она окончательно сделала выбор в пользу сына и заявила Игнатову: «Уходи, Иван, я наказана… Все на этом. Все».

Хамит Миножетдинов

Время шло. Закончилась война, призванные из поселка переселенцы, возвращались домой. Были среди них и те, которых надо было особо опасаться. Бывший уголовник Горелов чего стоил! Ради места под солнцем, мог сдать любого. Давно подкапывался под Игнатова и Зулейху, а сейчас пришло его время. Предчувствуя беду, Зулейха направилась к коменданту, с одним желанием - спасти сына. Дети, рожденные в неволе, считались переселенцами по рождению, со всеми вытекающими последствиями. Она попросила Игнатова вычеркнуть Юзуфа из черных списков, тот ответил согласием. Сын получил свидетельство о рождении, в котором стояла фамилия «Игнатов», и зановорожденным, свободным отправился на Большую Землю. Шах – птица счастлива, ее птенец полетел навстречу новой жизни!

Такой показана в романе Зулейха - мужественной, сильной, мудрой, преодолевшей путь от униженной «мокрой курицы» до птицы Семруг.

Восхищает умение автора отточенной фразой придать тексту яркие оригинальные оттенки. И перед читателем из букв, слов и предложений возникают незабываемые картины живой природы и действующих лиц: «Он смотрит на безупречную гладкую зеркальную поверхность Ангары, дышащую едва заметным утренним туманом. Прозрачно - голубое небо светится на востоке ожиданием солнца. Жаркий будет день, знойный. Тишина такая, что слышен звон капель, падающий с лица Игнатова. Он опускает глаза. Из воды глядит мрачная небритая физиономия с черными кругами под глазами… хлопает ладонью по своему отражению – оно раскалывается на мелкие куски, расплывается кругами».

Спасибо автору за книгу, которая заставляет думать, мечтать и жить. Она очень многослойна, и может быть воспринята неоднозначно, что и понятно - мы все разные, у каждого в голове «своя каша». Можно соглашаться с писателем, или нет, но уверена - каждому захочется прочесть роман до конца.

Танзиля Хуснутдинова

На вечере страстно и убедительно прозвучали отрывки из произведения в исполнении режиссера самодеятельного театра «Газиз» Танзили Хуснутдиновой и актера, выпускника щукинского училища Рифа Хисматуллина. Перед слушателями возникли живые образы властной, самолюбивой старухи Упырихи и коменданта Игнатова, растерянного и подавленного случившимся - тонет баржа с переселенцами, а он не в состоянии предотвратить катастрофу.

Гузель рассказала о себе, своей семье. Татарские корни у нее крепкие: со стороны отца – из казанской интеллигенции, со стороны матери – крестьяне. Бабушка и дедушка были деревенскими учителями и вели практически крестьянский образ жизни и что, интересно, бабушка Гузель была первой учительницей будущего Президента Татарстана Рустама Минниханова. Эту информацию зал принял бурно, все зааплодировали.

Ахат Мухаммедов

Ахат Мухамедов, заместитель главного редактора газеты «Татарский мир», капитан 1-го ранга в отставке, рассказал, что плавал по Ангаре и своими глазами видел убогие бараки с ссыльными поселенцами. Места там красивые, - отметил он, но суровые – тайга, одним словом, которая требует от людей большого мужества. Будучи тонким ценителем высокой поэзии, закончил свое выступление стихами.

Вечер завершился дружеской беседой за традиционным татарским чаепитием. Присутствующие пожелали роману долгой жизни, а его автору - новых творческих побед.

В заключение хочется привести слова известного деятеля культуры Михаила Швыдкого: «Я считаю, что книга, победившая в номинации «XXI век» – «Зулейха открывает глаза» Гузели Яхиной – войдет в шорт-листы всех премий. Это действительно очень хорошо написано, это такой советский и татарский эпос, трагический, романтический. Очень плотная проза, наполненная вниманием к деталям, которые при этом не убивают эпичности, не уменьшают масштаба. Я думаю, можно с уверенностью говорить о том, что родился большой русский (или пусть татарский, я сейчас говорю о языке) писатель. Книгу настоятельно рекомендую к прочтению».

К моменту написания статьи роман «Зулейха открывает глаза» вошел в финал и стал победителем многочисленных отечественных литературных конкурсов:

• победитель национального конкурса «Большая книга» в номинации «Проза года»;
• победитель в номинациях «XXI век» и «Выбор читателей» ежегодной литературной премии "Ясная Поляна";
• международная литературная премия «Звездный билет» в номинации «Проза» на музыкально-литературном фестивале «Аксенов-фест-2015»;
• шорт-лист литературной премии «Большая книга», победитель юбилейного, 10-го сезона будет объявлен в ноябре 2015 г.;
• шорт-лист литературной премии «Русский Букер», лауреаты определятся в декабре 2015 г.;
• шорт-лист литературной премии «НОС» («Новая словесность»), результаты будут названы в январе 2016 г.

12.11.2015 г.

См.также: Встреча с писательницей Гузелью Яхиной (фото)