Тагиров Энгель Ризакович,
доктор исторических наук, профессор,
ректор Института культуры мира (ЮНЕСКО),
президент Международной гуманитарной академии «Европа-Азия»,
член президиума РАС ООН, академик

Мурад Аджи – ВЕЛИКИЙ УЧЕНЫЙ ТЮРОК-ПОБЕДИТЕЛЬ

С трепетом вновь и вновь перелистываю тома умственного творения Мурада Аджи – ученого-мыслителя, сумевшего «прошить» тонким резцом своего мысле-взора путь длиною в двести тысяч лет, прошедшего тюрками, начиная от Великой Китайской стены до Рима, соединивших три исторических эпохи, объединивших две оконечности Света – Европу и Азию. Удивительное создание – наш современник. Ему кажется, что уже все открыто и известно и ничем его не удивить. Он не особенно расположен к размышлениям о глубинных корнях – первоистоках мирового Древа народов, его не особенно волнует вопросы: откуда мы, что мы есть сегодня и куда идет человечество. На типичной повестке дня проблемы текущего бытия. Главное тревожное в том, что он предоставлен провидению кармы, плывет туда, куда относит ветер времени. Инфантильность к опыту предков, появление поколения «Иванов, не помнящий родства» – угрожает разрыву нити непрерывности истории, духовной смертью человечества. Ощущение этой угрозы планетарного масштаба, стремление соединить оборванные куски единой материи Истории, заполнив ее лакуны тюркским бриллиантом, – вот что двигало его к пьедесталу Подвига. Подвига – интеллектуального, психологического, гражданского. Подвига эпического измерения.

Казалось бы, наивный вопрос: зачем человеку время от времени надо окунаться в Реку истории своего рода-династии, по шире – народа, время от времени перебирать в памяти, как чётки в руках, страницы прошлого, бередя душу, открывая при этом незажившие раны и в тоже время наполнять «кислородом» обновления, возвышаясь в гордости? Что двигало ученым в его «исступленном» наступлении на тюркскую «цитадель»? В чем секрет его фанатизма (в превосходном смысле), где источник его неиссякаемой пассионарной энергетики?

Ответы на эти вопросы лежат не просто в плоскости неукротимости эмоций и частого «приступа» ностальгии Мурада Аджи. Они носят более обстоятельный характер. Речь идет о его редкой способности предощущать наступление «грозового времени» для нации в контексте глобального катастрофизма, когда теряется пульс подъема, а горизонт будущего отдаляется от точки его стояния. Возникает трансцендентальные вопросы: поступит ли Рассвет, придет ли Весна, надолго ли мы зависли в проводах Безвременья?

Мурад Аджи размышляет, казалось бы, лишь о судьбах того или иного рода – народа, он выводит нашу мысль о тюрках на более высокий концептуально-философский уровень. Он выходит и сам, и в то же время подталкивает нас к укрупнению представлений о значимости тюркского фактора в глобальной истории. Переосмысливая их исторический образ он неустанно, аргументированно снимает с него «черно-негативную» вуаль, вводит тюрков в ряд цивилизованных народов.

Действительно, могли ли быть тюрки романтиками, миротворцами, созидателями десятков цивилизаций, или в них неизбывно играла буйная половецко-кыпчакская кровь и жажда покорения – овладения окружающим миром, идея создания империи «от моря до моря» заводила и цепко держала их на тропе войны?

Ведь тюркское социогенетическое семя упало на разгоряченную историческую почву, когда каждое из быстро плодящихся племен и родов, искало «теплое место под солнцем». «Юность» тюркского рода человеческого совпала со временем, когда на крыло вставали азиатские драконы и она протекала на пограничье их империй (эпоха войн «древних империй»), «молодость» наполнялась энергией пробуждения континента Евразии, а стадия «зрелости» была наполнена участием в реализации поистине глобально-исторических проектов организации первых, а затем и ставших обыденностью «встреч культур», взаимодействия «конечных цивилизаций». «Встреч», военных и мирных, разрушительных и созидательных, возвышавших одних и опрокидывавших других. В ходе которых менялись их роли, накалялась конкуренция за лидерство по широкому кругу параметров, но именно это век за веком двигало человечество по зигзагу прогресса, упорно выталкивая его на очередную ступень цивилизационного совершенства.

Кем или чем мог стать тюрок-кочевник, заверченный в бешеный калейдоскоп событий, в спираль кругооборота эпохальных сдвигов? Был ли он всегда «голубем» или нередко превращался и в «ястреба»? Каково его место в системе глобальных ценностных координат?

Однозначных ответов на подобные вопросы нет и быть не может. Народы, также как и их вожди (крупные исторические личности), в разные эпохи даже в рамках десятилетий, выполняли не однозначную, многофункциональную историческую роль, а в соответствии особенностям и потребностям фаз эволюции человеческого рода, соразмерно масштабам и характеру вызовов истории и степени собственной культурно-цивилизационной зрелости. Так и тюрки, с младенчества вкусившие зрелые плоды китайской цивилизации со всеми ее pro и contra, насыщенные ароматом культурного буйства и азиатского имперства, а затем ощутившие воздействие множества других, в частности европейской, культурно-цивилизационных, духовно-мистических и религиозных миров, в историческом времени и географическом пространстве были разными по статусу, характеру, нраву, ментальности. Нередко, терпя поражения (военное, технологическое, культурное…), они познавали участь отодвинутых на периферию земной вселенной, назывались нецивилизованным, неисторическим народом-варваром. Но были и великими ханами, нередко правившие даже Поднебесной, как это было, например, при Жанне Бахадире («Великий властелин душ»), которому китайский император платил дань (его часто называют татарским Ганнибалом). Были времена, когда их называли «потрясателями Вселенной» и послы великих стран мира дожидались приема в золотоордынском шатре. Но и тогда, когда тюрки были в зените славы и могущества, и потом, когда в их истории наступала «мерзкая осень и суровая зима», они не теряли иммунно-миротворческую суть. Говорят, что у китайцев – особая группа крови. У тюрков она тоже особая: в ней высока доза миролюбия. Исторические сочинения Мурад-бея некоторые считали, что они – гимн, сага об особости характера тюрков. Но тюрки не богоизбранный народ, Всевышний ко всем народам относится ровно и равно любя. Никто, ни один народ не мог быть в прошлом стерильно-мирным: кто не мог воевать, не мог и выжить. Вся история, особенно, Средневековья, да и в последующие эпохи – тому свидетельство. Победить в войне – сложно, трудно, но можно. Куда труднее укротить воинственный пыл, переформатировать тип мышления и действия в направлении к миру. Переналадить кочевой образ жизни на оседло-земледельческий и создать модельные – культуру, письменность, искусство, науку, систему образования и градостроительства – подобная задача не всем по плечу. Тюрки сумели решить такого рода проблему, и сегодня остающейся для человечества сверхактуальной.

Они намного раньше и дольше, чем многие другие народы закалились в перекрестном огне трех масштабных стихий – географии, истории и геополитики.

География, «помотав» тюрков по всему свету, помещая как кочевников в девственно-нетронутые земные пространства, наконец-то на каком-то этапе «прописала» их в алтайско-евразийскую, «сердцевинную область планеты. География, привившая степное начало к тюркской стихии, превратившая в усердных хлебопашцев, талантливых ремесленников, градостроителей, торговцев, и скроившая особый тип «умостроения».

История, длиною почти в три тысячи лет, отлитая из чудесного сплава былинно-исторических и драматических актов обретения и потерь, взлета и угасания пассионарной энергии, превратила тюрков в первооткрывателей континента Евразии, обустроителей «великой мировой перемычки». Она состоит из череды «эпох-кайрос», в рамках которых сотворены цивилизации, ставшие историческими памятниками дерзновенного прорыва в будущее: Хуннская держава, Тюркский каганат, Гуннское государство, Великие Болгары, Золотая Орда…

Геополитика, тайно-исподволь, двигавшая едва ли не самыми крупнейшими событиями на евразийском майдане – важный фактор «лепки» образа жизни и стиля мышления тюрков. Геостратегичность умствования, сознания и их действия предопределялись преимуществами соседствования с двумя «гигантами» – Европой и Азией (возможность мемесиса (подражания), использования их достижений), и одновременно угрозой быть проглоченными или растерзанными в междоусобно-конкурентной войне этих частей света.

В контекст становления и формирования «геополитизированной» типологии характера тюрков, часто вводят чингисхановский фактор. Если в каждом двухсотом жителе планеты течет кровь Чингисхана, то, наверное, она не могла не войти и в его «плоть и кровь». «Чингисхан в мировой истории» – тема особо раскручиваемая, жаркая на раскаленной сковороде современности.

Поэтому типология экологии души, умонастроя, матрица характера, способа мышления и действия тюрков и не могла быть иной – мирозлобной. Особость архетипа тюркскости, генотипа ментальности тюрков (открытость, душевность, толерантность и комплементарность), который даже под прессом самых сурово-драматических испытаний не был взломан. Коммуникативность, договороспособность, компромиссность – охранный лист тюрков, ресурс их хронологической долговечности и постоянной исторической востребованности. Тюркский фактор, с его чувствительно-развитым миротворческим ферментом, был всегда актуален, витально необходим.

Из таких пассионарно-миротворческих ручейков, подобных тюркскому, подпитывалась вся Большая история человечества, измеряемая длиною аж в 300 тысяч лет. Много это или мало? Чем и как можно измерить значимость и высоту этого преодоленного человечеством Пути? Нашего современника не удивишь цифрами даже астрономического порядка. Тем не менее, есть необходимость попытаться дать соответствующую оценку Человеческому Роду, сумевшему, по меткому выражению президента России В.Путина, «пройти испытание историей», осуществить самый крупный, глобально-исторический проект – довести свой Ноев ковчег от исходной гавани – Древности до хронотропного причала под названием «XXI век». Человечество, пытаясь реализовать свою извечную мечту – утопию о сохранении жизни на Земле, из множества вариантов-альтернатив выживания выбирало мирное сосуществование, соседствование с мультикультурными, этно-расово-цветными людскими сообществами как наиболее оптимальное. А ведь сколько у него было соблазнов свернуть со «столбового пути», и еще больше «шансов» сойти с рельсов Истории! В этом смысле принципиально важно заявить: человечество, пройдя этот тернистый путь, совершило Подвиг. Подвиг эпически-былинного масштаба.

Значимость научного, идейного и философского наследия Мурада Аджи в том, что, введя тюркский фактор в контекст глобальной истории, он сумел в тюрках увидеть участников выполнения Проекта вселенского масштаба – обеспечения встречи двух конечных частей планеты – Запада и Востока. Тюрки – это одна из многих других созидательных единиц, каждая из которых в разной мере, но участвовала в сохранении иммунного свойства человечества – творила и поддерживала в очаге жизни мир как предпосылку сохранения и цивилизационного развития.

Книги Мурада Эскендеровича Аджи – серьезный вклад в изучение истории тюрков, одного из коллективных творцов всемирной цивилизации. Он аргументирует истину: каждый народ, и тюрки – не исключение, носил свою «соломину» в строительство и обустройство общего – всечеловеческого Дома. И еще. Мы вошли в бездуховную цифровую эру, когда «поворот к истокам», «возвращение к корням» становится спасительной идеей. Ценность каждой крупинки «соли» исторического опыта, сегодня определяется той же ролью, какую выполняет эритроцит, питающий ум, память, сердце – весь организм человека. Память о прошлом – это и есть «эритроцит» – энергетическая сила, формирующая образ мыслей и образ жизни нынешних поколений.

Спасибо тебе, дорогой наш коллега – соратник, друг и товарищ за образец смелости в поиске правды в запутанном клубке истории тюрков. Теперь мы – тюрки, знаем, что наша Родина – Степь…, а колыбель Алтай. Мы не сироты и не пасынки цивилизованного мира, а сами его творители. Благодарны тебе и за новое слово, о татарах, в котором по твоему выражению, еще «сохранились «соль» и черты характера «истинных» тюрков». Теперь нам – исследователям будет легче: пионерская борозда в тюркской истории проложена.